Юлия Архарова - Без права на любовь [litres]
Утолив голод, я подошла к трюмо. В ящике туалетного столика нашла щетку для волос и принялась расчесывать свою черную гриву. По опыту знала, если перед сном не приведу волосы в порядок, утром придется потратить не меньше часа, чтобы распутать пряди.
Рука с щеткой двигалась механически. В задумчивости я рассматривала собственное отражение.
Интересно, похожа ли я хотя бы немного на отца? Сколько помню, все говорили, что я чуть ли не копия матери и, несмотря на то что полукровка, меня проще принять за уроженку Мерниана, чем за жительницу Империи. Я невысокая и хрупкая, как и всякая девушка родом из горной страны. Кожа у меня настолько бледная, что почти сливается с белоснежным халатом. Худое лицо украшает щедрая россыпь веснушек. Глаза большие, чуть раскосые, зеленые. Рыжие волосы сейчас прячутся под черной краской… Но ведь должна же я была хотя бы какие-то черты унаследовать от отца!..
И тут я осознала пугающую истину — дожив до девятнадцати лет, я понятия не имела, как выглядел собственный отец. В тот единственный раз, когда Олибриас навещал меня, я была слишком мала не только для того, чтобы запомнить лицо императора, но и сам факт нашей встречи. В замке не имелось ни одного портрета императора — матери было больно вспоминать об этом человеке. Так что единственное изображение Олибриаса, которое мне довелось видеть, это профиль государя на монете. Вот только вряд ли по этому изображению можно судить о внешности погибшего правителя. И уж тем более глупо искать сходство между собственным лицом и отчеканенным на аверсе[1].
Щетка выпала из пальцев…
Я ненавидела этого Олибриаса. Презирала его. Но все же он был моим отцом.
Весь вечер я гнала от себя мысли о смерти императора. Старалась думать о чем угодно, только не о том, что стала сиротой.
Неужели теперь я никогда не узнаю, как выглядел человек, который ответствен за мое появление на свет?.. Стоп! Что за бредовые мысли?! Пусть император мертв, но портреты его остались! И уверена, хотя бы один из этих портретов должен быть в особняке виконта. Так что завтра я увижу лицо человека, который отказался от дочери еще до того, как она родилась.
Я подошла к кровати, откинула в сторону расшитое цветами покрывало. Уже собралась нырнуть под одеяло, но потом поняла, что просто не смогу заснуть. Как бы мне ни хотелось вытянуться на чистых простынях, укрыться пуховым одеялом и забыться блаженным сном… я должна была увидеть лицо своего отца. Немедля! Сейчас!
Часы, которые висели на стене, показывали два часа ночи. Домочадцы давно спят. Если я тихонько прогуляюсь по особняку, то никого не встречу. Я запахнула халат и выскользнула в коридор.
По здравом размышлении я решила, что сначала лучше исследовать второй этаж. Здесь меньше шансов столкнуться с прислугой, страдающей внезапными приступами бессонницы. Главное, случайно не забрести в спальню к Дэниелу или, того хуже, к Шейрану.
Свет в коридоре не горел. И хотя мне было достаточно сказать лишь слово, чтобы загорелись магические светильники, я решила не рисковать. Трудно будет придумать оправдание, если меня застанут ночью босую, в одном халате посреди коридора. По счастью, заклинание тхаомага не лишило меня присущей всем одаренным возможности видеть в темноте.
Я останавливалась перед каждой дверью, прислушивалась, а затем осторожно приоткрывала створку и заглядывала внутрь. Три двери оказались заперты. Еще две комнаты были гостевыми спальнями, сейчас пустующими. Я прошла уже половину коридора, когда мне наконец улыбнулась удача. За двойными распашными дверями скрывалось помещение, заставленное стеллажами с книгами. Где может висеть портрет императора, как не в библиотеке или кабинете?
Вошла в библиотеку и тихо прикрыла за собой дверь. На пару минут замерла, завороженно осматриваясь. Библиотека у Шейрана оказалась поистине огромная, в несколько раз больше, чем в замке, где я провела детство. В обе стороны от меня уходили стеллажи, до потолка заполненные книгами. Каждый проход между ними заканчивался узким стрельчатым окном, около которого стояли кресло и небольшой стол.
Я медленно шла между рядами, кончиками пальцев касаясь корешков книг, покрытых золотистым тиснением, поблескивающим в лунном свете. На некоторое время я забыла, зачем именно пришла в библиотеку, что ищу здесь. Упивалась тишиной и умиротворенностью этого места.
Слишком поздно я заметила, что очередное кресло у окна не пустовало. На столе стояла початая бутылка вина и полупустой бокал. В самом кресле спиной ко мне сидел мужчина. Мне не нужно было видеть его лица, я и без того знала, кто это.
Я растерялась. Испугалась. Медленно начала пятиться, пока не споткнулась о приставленную к стеллажу лестницу. Несмотря на грохот, Шейран не обернулся, даже не вздрогнул.
Мне надо было бежать со всех ног. Вернуться в свою комнату, а наутро сделать вид, что этой странной ночной встречи не было. Но вместо этого я пошла к окну, будто неведомая сила влекла меня.
Теперь я видела профиль бывшего императорского порученца. Лицо мужчины напоминало маску языческого божества. Тонкий, с небольшой горбинкой нос, резкая линия скул. Взгляд виконта был устремлен в окно, вот только вряд ли Шейран любовался ночным садом, вряд ли сейчас вообще видел хоть что-то.
— Этот человек… герцог Харрис… много значил для тебя? — неожиданно для самой себя спросила я. И тут же зажмурилась, зажала ладонью рот. Сделала три быстрых шага назад.
Вот дура-то! И кто меня вечно за язык тянет?! Почему в присутствии Шейрана я совершенно не способна себя контролировать?
— Да… — раздался тихий голос, заставив меня вздрогнуть. — Харрис… он был мне хорошим другом и наставником. Он был мне как отец… Намного больше, чем отец…
Слова прозвучали сухо и отстраненно, но я почувствовала безграничную боль и отчаяние этого несгибаемого человека.
Шейран резко встал с кресла. В два шага оказался около окна, прислонился лбом к стеклу.
Ирония судьбы, вчера мы оба потеряли отцов. Вот только смерть Олибриаса я восприняла легче, чем Шейран гибель Харриса. А еще говорят, что кровь — не водица…
Я приблизилась к мужчине, коснулась рукой его плеча:
— Шейран, ты ведь не веришь?..
— Нет. Харрис никогда бы не предал императора. Только не он.
— Значит?..
— Его подставили. Одним махом убрали с шахматной доски ферзя и короля.
— И нападение на наш отряд…
— Звенья одной цепи. — Шейран медленно повернулся ко мне: — Боюсь, я не вовремя привез тебя в столицу. Тут может быть небезопасно.
Встретилась взглядом с черными глазами виконта.
— Так отпусти… — прошептала я, — пока не поздно…
Шейран вдруг притянул меня к себе.
— Не хочу… — еле слышно сказал он. — Просто не могу.
Я уткнулась лицом в рубашку на груди лорда. Вдохнула его запах. Голова закружилась от пряного аромата вина и того самого еле уловимого запаха можжевельника, присущего Шейрану.
Руки мужчины скользнули по моей спине, лаская сквозь тонкий шелк халата.
— Алана! — негромко позвал он.
Я подняла голову и утонула в бездонных колодцах глаз Шейрана Ферта.
Виконт наклонился, собираясь меня поцеловать. Уже почти коснулся своими губами моих, но в последний момент остановился.
— Можно?.. — выдохнул он.
Вспомнилось, Шейран обещал, что не поцелует меня, пока я сама об этом не попрошу.
Этот человек преследовал меня во сне и наяву. Я не доверяла Ферту. Боялась его. И в то же время меня с невероятной силой тянуло к нему. В его объятиях я чувствовала себя защищенной. От его прикосновений меня бросало в дрожь.
Утром о своем решении пожалею, но этой ночью я просто не могла оставаться одна. Так что гори оно все огнем!
Я обняла виконта за шею и сама его поцеловала. Мужчина с какой-то отчаянной страстью отозвался на мой поцелуй. Сладость и горечь смешались в безумном коктейле, опаляя меня, растворяя. И все наконец стало не важно. Все перестало иметь значение.
Прошла вечность, прежде чем Шейран оторвался от моих губ. Отступил на шаг. Он тяжело дышал, глаза его лихорадочно горели.
— Алана… — хрипло прошептал Ферт, — тебе лучше уйти…
В ответ я покачала головой:
— Этой ночью я никуда не уйду.
Дернула рукой за пояс халата. Шелковая ткань соскользнула, открывая взору моего похитителя плечо, прикрытое лишь тонкой лямкой сорочки.
За окном загорался рассвет. Несмотря на то что этой ночью Шейрану почти не удалось поспать, он чувствовал себя хорошо отдохнувшим. Печаль отступила, горечь потери притупилась, вернулись ясность мыслей и уверенность в собственных силах.
Рядом с ним на ковре лежала Алана. Из библиотеки они перебрались в кабинет, а вот до спальни не дошли. Под утро так и заснули на полу…
